Вип-банкротство

Опубликовано: 18.07.2016 13:15

 

Закон о банкротстве физических лиц в настоящий момент решает только проблемы богатейших граждан с большими долгами.

 

Основная цель закона о банкротстве физлиц, принятого больше девяти месяцев назад, пока не достигнута — по крайней мере, если исходить из первых результатов его применения. Предположительно целью этого закона было спасти людей с небольшими доходами, которые попали в сложную финансовую ситуацию и не в состоянии самостоятельно из нее выбраться, — освободить их от долговых обязательств. По словам члена центрального комитета Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих Ивана Рыкова, закон о банкротстве физлиц должен был позволить дать людям новый старт — возможность избавиться от накопленного бремени в виде долгов и вернуться в общество полноценным членом, который платит налоги, поддерживает семью и является экономически активным членом общества.

 

Стоит отметить, что потенциальных банкротов в стране довольно много. По данным Национального бюро кредитных историй, 5,7 млн человек имеют проблемы с обслуживанием кредитов, из них у 586 тыс. долг превышает 500 тыс. рублей, а просрочка составляет более 90 дней. При долге свыше 500 тыс. рублей банкротство может инициировать и кредитор, и сам должник, а с меньшей задолженностью инициировать эту процедуру может только сам должник. Кроме того, 63,8% долгов потенциальных банкротов составляют потребительские кредиты. Согласно статистике, концентрация должников и потенциальных банкротов не сильно отличается по регионам.

 

Банкротство для богатых

Новый закон мог бы существенно изменить в лучшую сторону жизнь всех этих людей, но он, к сожалению, так и не начал выполнять социальную функцию. «Фактически он представляет собой закон о банкротстве вип-граждан, которые с его помощью избавляются от предпринимательских кредитов, либо банки используют «закон о банкротстве» для выбивания денег из таких состоятельных должников», — констатирует Иван Рыков.

 

Руководитель правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский считает, что закон в целом выполняет свою функцию — тем не менее цифры, которые он приводит, весьма показательны: «Первыми прошли процедуру крупные должники, и средний размер задолженности, прекращенной по результатам первых восьми месяцев действия норм о банкротстве граждан — 24 миллиона рублей на каждого. Однако уже месяц спустя этот показатель стал существенно ниже 20 миллионов рублей и продолжает падать». Согласитесь, сложно представить себе рядового малообеспеченного гражданина с размером долга 20 млн рублей.

 

Эдуард Олевинский также приводит яркий пример того, что закон применяется судами не лучшим образом: за первые восемь месяцев его действия в 161 из 167 случаев введения реструктуризации долгов дело кончилось процедурой реализации активов, то есть простой их продажей. «Получается, что незачем было тратить время и деньги, стоило сразу вводить процедуру реализации активов», — говорит адвокат. Другой пример неверного применения закона — отказ в освобождении от долговых обязательств тем гражданам, у которых вообще нет имущества. «Однако в 142 из 143 завершившихся процедур реализации имущества должники получили освобождение от обязательств — это означает, что закон в целом работает», — считает Олевинский.

 

Директор Центра проблем банкротства» Алексей Юхнин, в свою очередь, считает, что закон о банкротстве относится к категории «долгоиграющих», и его эффективность нельзя оценивать по первым месяцам. Однако и он соглашается, что пока основная часть банкротств граждан была связана с предпринимательскими или квазипредпринимательскими (гарантирование обязательств компаний) обязательствами. До конца года количество банкротств граждан должно сильно возрасти, полагает эксперт, — прежде всего за счет тех, кто откладывал подачу заявления до момента, когда сформируется судебная практика по такого рода делам, а также за счет граждан, которые узнают о возможности его применения.

 

Банкротство по дешевке — и под страхом тюрьмы

 

Дело в том, что закон вводит процедуру банкротства, очень дорогую и чрезвычайно сложную для обычного гражданина. Достаточно сказать, что вариантов решения вопроса очень много — это и полное освобождение от долгов после продажи имущества, и реструктуризация, и еще целый ряд различных процедур. Фактически по сложности процедура банкротства физлиц не уступает процедуре банкротства предприятия.

 

«Дело не только в необходимости разъяснений — саму процедуру банкротства нужно упростить, исключив двойную работу по раскрытию информации о должнике, — добавляет Эдуард Олевинский. — Сегодня должник должен раскрывать информацию о себе перед тем, как по его заявлению введут процедуру банкротства, а потом финансовый управляющий обязан сделать то же самое после своего утверждения. Кроме того, недостает явного указания главной цели банкротства граждан — освобождение добросовестного должника от долгов. Из-за этого суды порой делают неверные выводы о том, что раз у должника нет имущества, значит и процедура реализации имущества в его случае не нужна».

 

Иван Рыков добавляет, что в данный момент отсутствует мотивация финансовых управляющих. Арбитражные управляющие не готовы вести банкротство граждан при текущей сложности процедуры менее чем за 100 тысяч рублей — хотя странно было бы ожидать, что если простой школьный учитель не рассчитал своих сил, беря кредиты, или рядовой сотрудник небольшого регионального предприятия потерял работу, то у кого-то из них найдутся деньги на дорогостоящего адвоката. И это в дополнение к различным пошлинам и другим расходам. К тому же об законе мало кто знает.

 

По мнению Алексея Юхнина, подавляющая доля состоятельных людей среди всего потока личных банкротств вполне объяснима: «С одной стороны банки как основные кредиторы по предпринимательским обязательствам наиболее заинтересованы в том, чтобы остановить сделки с имуществом таких должников и максимально быстро получить возможность оспаривать ранее совершенные сделки. С другой стороны, сами граждане — предприниматели и просто состоятельные лица — имеют возможность оплатить высококвалифицированные консультации по неочевидным вопросам применения закона о банкротстве. С формированием практики его применения снизится и количество спорных вопросов, и на большую их часть гражданин сможет ответить сам, не привлекая дополнительных консультантов».

 

Увеличить вознаграждение арбитражных управляющих за счет должников непродуктивно — у тех и так денег нет. Взваливать дополнительную нагрузку на третью сторону (государство или саморегулируемую организацию) было бы странно. Вариантом может стать упрощенная процедура банкротства для действительно несостоятельных граждан.

 

Упрощенная процедура банкротства, поясняет Иван Рыков, предполагает короткий период его проведения (не более двух месяцев) и минимальное участие финансового управляющего, вознаграждение которого составит 10 тысяч рублей. В случае же, если у гражданина есть имущество или оно было выведено, то в любой момент по заявлению кредитора суд вправе ввести общую процедуру банкротства гражданина. А чтобы желания выводить активы не возникло, арбитражные управляющие предлагают установить уголовную ответственность для граждан, которые при упрощенной процедуре банкротства представили недостоверные сведения, не уведомили кого-то из кредиторов или совершили вывод имущества.

 

«Важно также создать систему помощи должникам, у которых нет денег на адвоката, чтобы они тоже могли воспользоваться процедурой банкротства, — добавляет Эдуард Олевинский. — Пока есть только отдельные сервисы, которые бесплатно помогают должнику составить заявление и подать его в суд». В судах же должно появиться поточное производство вместо индивидуальных проектов под каждое новое дело, как в случае с банкротством организаций.