Дубина как средство взыскания
Опубликовано: 28.03.2014 12:00
Агентство по страхованию вкладов в естественном желании более легким путем получить активы банков-банкротов и не допустить их разворовывания перед отзывом лицензии, может заметно подорвать и без того хрупкое доверие банков друг к другу.
На днях прошло заседание экспертно-аналитического совета АСВ. На заседании экспертам был презентован подготовленный госкорпорацией законопроект о внесении изменений в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций».
Этот небольшой по объему, но сложный законопроект фактически превращает АСВ в большую суковатую дубину для наполнения конкурсной массы после банкротства банка. В случае принятия закон потенциально способен сильно изменить нормы доверия в российской банковской системе.
Речь пойдет о новых нормах оспаривания сделок после отзыва лицензии у банка. Согласно логике АСВ, есть три основных пути «спасения» собственниками и менеджментом денег банка от кредиторов:
— отчуждение активов банка с нанесением ему имущественного вреда (через занижение цены, неденежные формы сделок и т. д.);
— замена ликвидных активов на неликвидные (качественные кредиты и ликвидные бумаги на «дефолтные»);
— формирование дополнительной задолженности банка через выдачу гарантий и безвозмездную передачу векселей третьим лицам.
Потребность АСВ в эффективных правовых инструментах для взыскания денег, выведенных из банка различными способами в интересах недобросовестных собственников и аффилированных лиц, вполне понятна. Чтобы оценить масштаб проблемы, посмотрим на цифры. С середины 2013 года по текущий момент была отозвана 51 банковская лицензия. Совокупный объем активов банков на последнюю отчетную дату составил 417 млрд рублей, причем в 14 случаях активы банков были в диапазоне от 10 млрд до 80 млрд рублей. Ущерб при этом до конца не оценен, однако, по уже обнародованным в открытых источниках официальным данным, он превышает 122 млрд рублей. Речь идет об объеме так называемых некачественных активов, обнаруженных при «вскрытиях» банков-банкротов. На текущий момент не оценены потери по нескольким крупным банкротствам («Стройкредит», С Банк, «Монолит», Русский Земельный Банк).
Проблема в том, в что предлагаемом законопроекте корпоративные интересы АСВ по наиболее комфортному (для его юристов) оспариванию сделок ставятся выше принципов равенства субъектов перед законом и состязательности сторон в судебном процессе при доказательстве своей правоты.
Документ делает ключевым принцип исполнения платежей при недостатке средств на корсчете банка, в порядке очередности, предусмотренной статьей 855 Гражданского кодекса (шесть очередей и календарная очередность исполнения платежей внутри каждой из них). При этом нарушение очередности сразу считается основанием для предпочтительного удовлетворения требований одних кредиторов за счет интересов других. Что влечет за собой оспаривание такого платежа. Почти любая сделка может быть признана судом недействительной (в пользу АСВ), если совершена в период наличия у банка признака неплатежеспособности и (или) контрагенту было известно о недостаточности имущества (либо об обстоятельствах, по которым можно сделать такой вывод).
Простейший пример. Сделка межбанковского кредитования состоит из двух частей. Сначала банк А предоставляет банку B кредит. Затем банк B возвращает банку А сумму долга с процентами. Банк B лишается лицензии. В этом случае АСВ предлагает опротестовать возврат межбанковского кредита банку А как сделку, ухудшающую положение банка B (сделка с предпочтением). Причем такой же возможности опротестовать сделку у банка А на этапе выдачи денег законопроектом не предусмотрено. То есть когда кредитовали, зная, что у банка может быть что-то не в порядке, — деньги давать можно. А когда заемщик возвращает средства в законном порядке — отдавать их уже нельзя (так как они не попадут в конкурсную массу).
Контрагенты банков (в том числе другие банки) заранее ставятся в невыгодное положение, когда одна сторона (АСВ в лице временного управляющего) получает преимущество и избавлена от необходимости доказательства того, что оспариваемая сделка является притворной или направлена на вывод активов.
Конечно, увязывание размера сделки по выводу активов с возможностью или невозможностью ее оспаривания — нонсенс. Однако не должна быть возведена в ранг закона, когда нормальные рыночные операции банка, проводимые им в соответствии с законодательством и проверяемые ЦБ, фактически на любой степени срочности могут быть признаны ухудшающими положение будущего банкрота.
Получается, что практически любая сделка на рынке межбанковского кредитования, на рынке РЕПО, на рынке ценных бумаг может быть опротестована АСВ. И на основе этого законопроекта, если он станет законом, автоматически будет признана недействительной.
Учтем, что рынок МБК в большинстве случаев работает по системе бланковых (необеспеченных) кредитных лимитов. Деньги на нем выдаются фактически под честное слово. И косвенным обеспечением в какой-то мере служит только заключение риск-менеджера о финансовом состоянии контрагента. Именно поэтому рынок МБК мгновенно «схлопывается» при малейшей нестабильности на рынке. При этом получается, что крупные банки с высокой вероятностью смогут прокредитоваться у ЦБ или друг у друга, а в наиболее невыгодном положении окажутся небольшие и региональные банки, возможности по фондированию которых и без того ограниченны. Банкам при кредитовании друг друга придется учитывать вероятность опротестования сделок, по которым они могут получить назад одолженную контрагенту ликвидность.
Оспариваются, в частности, сделки, совершенные в течение трех лет до момента назначения временной администрации (отзыва лицензии) и связанные с неравноценным встречным исполнением обязательств. Например, сюда попадают сделки на внебиржевом валютном рынке, связанные с временными колебаниями валютных курсов: краткосрочные сделки форекс (в том числе неттинговые), долгосрочные валютные контракты (форварды) и т. д. В этих сделках сторона, «угадавшая» лучше другой изменение валютного курса, получает от проигравшей стороны валютную разницу на всю сумму сделки. Хорошо, что в законопроекте сделаны оговорки о неоспоримости сделок, совершенных в рамках организованных платежных и клиринговых систем.
Весьма широко прописаны в законе временные рамки оспаривания сделок с банком. Законопроект позволит ставить под сомнение почти все сделки, заключенные с банком за срок от трех месяцев до трех лет до момента назначения временной администрации (отзыва лицензии). Дополнительно конкурсному управляющему дается срок три года с момента назначения временной администрации, когда он может инициировать оспаривание подозрительной сделки. Таким образом, реальный срок давности может приближаться к шести годам.
По действующему законодательству, АСВ должно доказать в суде наличие у контрагента информации о признаках неплатежеспособности банка или недостаточности его имущества. На практике это сделать очень сложно и почти никогда не получается. В законопроекте предлагается эту норму устранить. Считается, что контрагент был заведомо осведомлен о проблемах банка (признаках неплатежеспособности или недостатке имущества), если совершал сделку, существенно отличающуюся от ранее совершенных с этим контрагентом или не имеющую очевидного экономического смысла и при этом убыточную. Доказывать обратное в суде будет вынужден контрагент. Презумпция невиновности клиента, таким образом, в законопроекте упразднена.
На текущий момент кредиторы банка-юрлица — наиболее незащищенная категория банковских клиентов. У физического лица в большинстве случаев есть альтернатива — рассчитываться наличными или карточкой, хранить деньги в банке или «под матрацем». У юридического лица такой альтернативы нет. Государство позаботилось, чтобы максимальный объем экономической деятельности предприятий проходил через банки — для лучшего ее контроля, учета и налогообложения. При банкротстве банка для юридического лица практически единственный способ получить назад часть своих денег — сделать это через распределение конкурсной массы по соответствующему закону. Обсуждаемый законопроект, с одной стороны, поможет АСВ эффективно наполнять конкурсную массу через оспаривание сделок, проведенных до отзыва лицензии. И тем самым улучшит положение клиентов-предприятий, чьи деньги лежали в банке. Но, с другой стороны, он же ухудшит положение клиентов-предприятий, которые успели «соскочить» и вывести основную часть средств.
Изменения законодательства, предлагаемые АСВ, декларируются как направленные на защиту интересов клиентов — юридических лиц банкротящихся банков. Клиенты-граждане уже защищены в рамках страховой суммы в 700 тыс. рублей. Однако при этом не оговаривается, что в большинстве случаев у банков с отозванными в последнее время лицензиями основой пассивов были именно средства физических лиц. А когда АСВ проводит страховые выплаты этим самым физлицам, оно получает право кредитора при банкротстве банка (на соответствующие суммы). То есть в большинстве случаев становится крупнейшим кредитором банка — юридическим лицом.
Вот и получается, что больше всех от возможного принятия законопроекта выигрывает одно конкретное юрлицо — АСВ.
До середины 2013 года наиболее эффективными инструментами наполнения АСВ конкурсной массы были оспаривание так называемых нерыночных сделок (когда условия исполнения наносят вред банку и существенно отличаются от условий по другим аналогичным сделкам на рынке), а также оспаривание сделок, совершенных с предпочтительностью удовлетворения требований одного кредитора перед другими (в срок не более месяца с момента отзыва лицензии). На долю таких сделок, по статистике самого агентства, приходилось до 80% всех оспоренных сделок по выводу активов из банков.
Ситуация сильно изменилась в середине прошлого года, после принятия постановления президиума Высшего арбитражного суда РФ (№ 7372/12 от 28.05.2013), а также постановления пленума ВАС РФ по одному из частных дел АСВ против банка (№ 63 от 23.12.2010). Суть изменений, внесенных решениями ВАС РФ, заключалась в том, что был расширен круг обстоятельств, которые нужно доказать конкурсному управляющему, чтобы сделка была признана недействительной.
В частности, суд отнес исполнение банком платежей по указаниям клиентов к обычной хозяйственной деятельности, проводимой в соответствии с законодательством. Теперь для оспаривания сделки нужно было представить доказательства, что эта сделка не относится к обычной для банка деятельности.
Вторым критерием сделки, необходимым для ее оспаривания, было представление доказательств, что ее сумма составляет не менее 1% от балансовых активов банка. По мнению АСВ, это привело к фактической невозможности оспаривания «мелких» сделок, даже совершенных с нарушением законодательства. Подразумевается, что если активы из банка выводились с помощью значительного числа сделок, сумма каждой из которых не превышала 1% от валюты баланса, причем с использованием стандартных банковских операций, то «откатить» их по решению суда уже невозможно. Принятое ВАС решение спровоцировало значительное число отказов судами АСВ в признании сделок недействительными, а также пересмотры ранее принятых решений. Для нивелирования последствий данных решений и понадобился этот законопроект.
